Депутат Артемьев указал, что правительство, превысив свои конституционные полномочия, самовольно вносило сокращения в задания Президентской программы социально-экономического развития села Республики Саха (Якутия) на 2002-2006 годы (далее – Президентская программа). В результате, как пишет Артемьев, Президентская программа не достигла своей основной цели – повышения уровня жизни сельских товаропроизводителей.
Все основные задания Президентской программы были провалены. За пять лет аграрной реформы сельскохозяйственное производство не увеличилось, а, наоборот, снизилось. Посевные площади сократились на 42,8%. Поголовье крупного рогатого скота сократилось на 13,1%, лошадей на 1,9%, свиней на 45,6%, птицы на 25,5%. Сельские товаропроизводители понесли убыток в 1 млрд. 482 млн. рублей [1].
19 декабря 2007 года Конституционный суд РС(Я), рассмотрев ходатайство депутата Артемьева, согласился с его доводами. Суд признал несоответствующей Конституции РС(Я) и несовместимой с задачей усиления правовой защищенности сельских товаропроизводителей правоприменительную практику правительства, выразившуюся в сокращении объема и изменении структуры финансирования из республиканского бюджета по реализации Президентской программы [2].
Если взять запрос депутата Артемьева и постановление Конституционного суда вне общего сложного контекста, то может создастся впечатление, будто «хороший» президент Штыров разработал отличную программу развития села, а «плохой» премьер Борисов ее торпедировал. Получается, что в правительстве и минсельхозе орудуют «враги народа», которые вопреки ценным указаниям Штырова вредили и пакостили якутским крестьянам.
Однако «Президентская программа» является «президентской» только по названию. У Штырова нет и не могло быть своих собственных экспертов по сельскому хозяйству. Разработчиком «Президентской программы» было само правительство, включая министерство сельского хозяйства, министерство экономического развития, министерство имущественных отношений. А Штыров эту программу просто подписал, как глава республики, после ее утверждения в Ил Тумэне.
Парадокс в том, что якутские чиновники пустили под откос программу, которую сами же написали и приняли. Почему же это произошло? Дело в том, что предпосылки недофинансирования программы закладываются уже на стадии ее разработки.
Во-первых, многие цифры «Президентской программы» перекочевали в нее из предвыборной программы Штырова. Тогда власти весьма тревожились о том, как воспримет якутское село, еще не остывшее от «эйфории суверенитета», русского президента Якутии. Поэтому значительная часть «Президентской программы» приобрела популистский, принципиально неисполнимый характер.
Во-вторых, в якутских коридорах власти процветают лоббизм и коррупция. Улусные группировки есть не только среди студентов, но и среди чиновников, которые подковерно соперничают за бюджетные ресурсы. В результате часть цифр в бюджетных документах, в том числе в «Президентской программе», обычно отражает не реальные потребности селян, а хотелки улусных лоббистов, включающих в эти цифры и суммы своих откатов.
В-третьих, надо учесть, что сельское хозяйство Якутии давно и глубоко увязло в долгах. Долги сельхозорганизаций на 1 января 2007 года составили 1,8 млрд. рублей, что практически на уровне 2002 года [3]. Стабильный долг почти в два миллиарда рублей очень выгоден для чиновников. Из года в год долги и проценты по ним списываются, и тут же нарастают новые, которые опять же списываются. Параллельно в Якутске растут коттеджи и появляются новые джипы.
Таким образом, с самого начала «Президентская программа» носила не прикладной, а утопический и маскировочный характер, как и многие другие программы и концепции, сочиненные в ДП-1. Жуликоватые предприниматели пишут бизнес-проекты не для создания своего дела, а для получения кредита, который не собираются возвращать. Чиновники поступают также, только в государственном масштабе.
Но самое главное не в этом. Да, правительство сокращало финансирование. Но давайте посмотрим, каким было это сокращение на самом деле. В 2002 году на развитие села было выделено из бюджета 3,52 млрд. рублей, в 2003 году – 3,04 млрд. рублей, в 2004 году – 5,19 млрд. рублей, в 2005 году – 4,83 млрд. рублей, в 2006 году – 5,02 млрд. рублей. Итого за 2002-2006 годы по Президентской программе при всех сокращениях было фактически профинансировано 21,6 млрд. рублей, или в среднем 4,32 млрд. рублей в год [4].
Если даже эти огромные финансовые вливания не принесли отдачи, не обеспечили рост сельскохозяйственного производства и прибыль, значит, проблема не в объемах финансирования, а в чем-то другом. Миллиардом больше, миллиардом меньше – в этой системе ничего не изменится. Удар депутата Артемьева бьет мимо цели. Надо менять всю агропромышленную политику в республике, а не закачивать в село еще больше денег.
Часть вторая
11 июля 2007 года Штыров подписал новый документ – государственную целевую программу «Социально-экономическое развитие села Республики Саха (Якутия) на 2007-2011 годы». Затратная суть программы, с ее возможностью прямого разворовывания денег и их нецелевого и неэффективного использования, по-прежнему осталась неизменной. Так, общий объем финансирования подпрограммы «Развитие агропромышленного комплекса» на 2007-2011 годы запланирован в сумме 30,5 млрд. рублей, или в среднем 6,1 млрд. рублей в год. При этом ожидается карликовый конечный результат – увеличение доли рентабельных организаций в отраслях АПК ежегодно не менее 10% [5].
Ежегодно в убыточное сельское хозяйство закачивается несколько миллиардов бюджетных рублей. Бюджет республики наполняется благодаря компании АЛРОСА. Выходит, 300 рабочих, выкапывающих алмазы, содержат 300 тысяч селян. Ситуация нелепая и чудовищная. Деревня не может прокормить ни себя, ни город. Якутский крестьянин превращен в беспомощного иждивенца, в социального паразита. При этом чем хуже чиновники управляют сельским хозяйством, тем больше они просят денег.
Министерство сельского хозяйства Якутии, по сути, благотворительное учреждение. Это не штаб аграрной реформы, а громоздкий механизм перераспределения бюджетных средств и экономического попечительства. Якутский крестьянин не является субъектом сельскохозяйственного производства. Он экономически бесправен и безвластен, поставлен в положение просящего и нуждающегося. Реальный хозяин на селе – чиновник, от подписи которого зависит буквально все – дотации, субсидии, инвестиции, компенсации, льготное налогообложение, льготные займы, государственные гарантии и поручительства по кредитам, оформление земельно-кадастровых дел.
Армия сельхозчиновников неоднородна и состоит из трех основных групп – «статистики», «пауки» и «спруты».
Чиновники-статистики, самая многочисленная группа, подобно Акакию Акакиевичу заняты тем, что переписывают цифры и чертят красивые графики.
Чиновники-пауки такой ерундой не занимаются. Их главное дело – изобретение схем увода денег из бюджета. Это самая юридически подкованная группа. С этой целью они регистрируют и ликвидируют фирмы, открывают и закрывают счета, плетут сеть неформальных связей с бизнесменами.
Чиновников-спрутов единицы. Одна их подпись стоит миллионы. Своими щупальцами они контролируют целый ряд ведомств, управляют финансовыми потоками и расставляют кадры. Время от времени спруты кидают пару пауков на съедение молодому и рьяному следователю типа Дергилева-Меркибаева для того, чтобы поддерживать видимость борьбы с коррупцией.
Политика государственной благотворительности, исходящая от высшего руководства республики, вполне устраивает и сельское население, и столичную бюрократию. Некоторые еще удивляются, почему госчиновники, объезжая с отчетами сельскую глубинку, получают на сходах «четверки» и «пятерки»? Почему сельские жители не предъявляют властям претензий за развал сельского хозяйства, не борются за свою экономическую свободу?
Ответ – в сборнике рассказов «Деревенька моя» бывшего министра сельского хозяйства Якутии Дмитрия Наумова.
В рассказе «Сельские жители» (перевод Ариадны Борисовой) автор описывает, как осенью 1997 года он и министр культуры Якутии Андрей Борисов приехали в наслег для встречи с населением. Наумов и Борисов, видя вокруг «картину упадка жизни людей», зная о длительных задержках зарплаты, не испытывали особой радости от предстоящего мунньаха. Беспокойство чиновников усилил глава наслега. На пороге клуба он прошептал гостям: «Народу полно, как бы чего не вышло».
Но к явному облегчению автора собрание прошло мирно и спокойно. После вступительного слова Борисова из среднего ряда поднялся невысокий человек и сказал: «Друзья, а ведь к нам в маленькую деревню не зря приехал такой известный человек, эту чертову зарплату все равно получим рано или поздно, давайте же человека, благодаря которому начался расцвет культуры нашего народа, расспросим хорошенько о будущем нашей жизни». «Собравшиеся одобрительно загудели», – вспоминает Наумов. В итоге жители деревни аплодисментами проводили высоких гостей.
«Я был поражен мудрой терпеливостью сельских жителей», – с умилением пишет Дмитрий Наумов [6]. Товарищ И. В. Сталин после Великой Отечественной войны, в которой погибло более 27 миллионов человек, тоже восхищался терпением русского народа. Этот феномен массового психоза подробно описан в научной и художественной литературе. Люди влачат жалкое, нищенское существование, но зато питаются духовно, нося в мыслях идею национального возрождения, мировой революции, воскресения Христа или военной победы.
Приниженность и нетребовательность сельских жителей органически сопряжена с их экономической пассивностью и иждивенчеством. «Возродить стимулы к предпринимательству», к чему призывал еще Михаил Николаев, в якутском селе невозможно из-за отсутствия традиций свободного предпринимательства. Возродить можно только то, что уже было. Но якутские крестьяне не имеют соответствующего исторического опыта. Их менталитету чужды фермерская деловитость, жесткая конкуренция, предприимчивость на свой страх и риск. Поэтому якутские крестьяне плохо адаптируются к рыночным отношениям. Это на руку местной бюрократии, культивирующей зависимость селян от «заботливого» государства.
Профессор Г. П. Башарин показал, что в досоветской Якутии господствовали патриархально-феодальные отношения. Якутия была одной из тех отсталых аграрных окраин царской России, которые не прошли капиталистическую стадию развития. Скотоводческие хозяйства тойонов не имели фермерской сущности. Денежные капиталы якутских купцов, накопленные торгово-ростовщическими операциями, не вкладывались в сельскохозяйственное производство. Сельское хозяйство в своей основе оставалось натуральным [7].
Спустя целый век оно, по сути дела, натуральным и остается. Для большинства селян личное подсобное хозяйство – единственный источник средств к существованию. Правительство Якутии официально признало, что «организованные формы хозяйствования не могут конкурировать с личными подсобными хозяйствами из-за дополнительной нагрузки по налогообложению, тарифов на энергоносители и прочих издержек» [8]. Налицо крах 15-летней аграрной реформы. Да и была ли она вообще?
Часть третья
Бегство из якутского села растет угрожающими темпами. Только за 11 месяцев 2007 года из села уехали 6300 человек [9]. Уменьшение сельского населения наблюдается во всех улусах. При этом интенсивность миграции молодежи в возрасте до 30 лет почти в два раза выше среднего уровня [10].
В 1982 году в совхозе имени Петра Алексеева с центром в селе Усть-Татта большинство составляла молодежь. Среди совхозных рабочих молодых было 80%, в животноводстве – 85%, в механизации – 75%, в полеводстве – 70%. По инициативе комсомольского секретаря В. Иосифовой в совхозе была создана комсомольско-молодежная ферма «Эрэл». Совхоз считался одним из передовых. По итогам 1981 года он занял третье место в республиканском социалистическом соревновании. Советская власть старалась повысить социальный статус сельского труженика, закрепить молодые кадры на селе. Молодую доярку, механизатора или зоотехника за успехи в труде могли наградить грамотой, медалью, орденом, избрать депутатом райсовета, делегатом съезда ВЛКСМ, членом Якутского обкома ВЛКСМ.
При Михаиле Николаеве социальные приоритеты изменились. И дело даже не в том, что все совхозы были распущены. Катастрофически упал престиж самого сельского труда. В якутском обществе возобладало претенциозное убеждение, что «нельзя держаться за коровий хвост, надо включиться в мировое сообщество». На алмазные деньги Михаил Николаев открыл в столице республики множество учебных заведений, построил современный студенческий городок. Якутск превратился в огромный насос, вытягивающий из улусов тысячи молодых людей.
Экономика Якутии не в состоянии вобрать создавшуюся массу дипломированных специалистов. Происходит дискредитация высшего образования. Газеты пестрят объявлениями о написании курсовых и дипломных за деньги. Преподаватели-халтурщики бегают из вуза в вуз, с лекции на лекцию в погоне за часами. Студенты не столько учатся, сколько веселятся на бесконечных шоу. В столице республики уже более десятка лет идет беспрерывный фестиваль молодежи и студентов.
Несмотря на то, что сельское хозяйство – исконное занятие якутского народа, в столице Якутии нет ни одного памятника сельскому труженику, хотя бы символического. Надеждой нации признаны боксеры, скрипачи, танцоры, певицы, модели, циркачи. А традиционная фигура доярки исчезла, возникая лишь как объект насмешек студенческих КВН.
Якутский крестьянин перестал уважать себя, он будет несчастен, если дети повторят его судьбу. Китайская семья готова кропотливым трудом нескольких поколений разрабатывать участок на склоне горы (80% территории Китая – горы). Якутская семья зарежет последнюю корову, лишь бы дети смогли уехать в город за дипломом. В деревне остаются лишь неудачники, а жизненного успеха можно добиться только в городе. Если не изменить эту идеологию, то через десять лет якутское село погибнет. И никакие программы тогда уже не понадобятся.
Президент Академии наук СССР (1936-45), Герой Социалистического Труда (1943), лауреат Сталинских премий (1941, 1942) академик Владимир Комаров писал: «Громадная историческая заслуга якутов состоит в том, что они сумели продвинуть границу скотоводства на север вплоть до полярных областей… Якуты сделали обитаемыми такие местности, которые без их героической упорной борьбы с суровой природой остались бы и поныне необитаемыми» [11].
Каждый народ имеет свой исторический удел. Ключ к будущему народа саха находится на родных аласах, а не за пределами Якутии – в Москве, ЮНЕСКО или в туманном Лондоне, где хорошо устроилась выучившая английский язык дочь бывшего ветеринара Михаила Николаева.
Вряд ли Штыров и Борисов настолько безграмотны и глупы, что не понимают экономических и идеологических причин деградации якутской деревни. Им также известен апробированный в мировой экономике комплекс мер, который нужно реализовать для быстрого развития предпринимательского сельскохозяйственного производства. Кстати, Борисов – доктор экономических наук. Однако Штырову и Борисову политически необходимо извратить аграрную реформу и законсервировать отсталость якутского села.
Что произошло бы вследствие ускоренного развития товарного сельского хозяйства? Это способствовало бы зарождению в якутской деревне капиталистических отношений. Уже через несколько лет возник бы целый класс зажиточных крестьян, крупных собственников земли и скота, сельскохозяйственных капиталистов. Неизбежно сформировалась бы якутская национальная буржуазия – экономически независимая и мощная социальная сила с политической организацией, широкой программой защиты национальных интересов.
Сейчас Штыров для якутского села – царь и бог. Он парит над лесами и полями, милостиво разбрасывая школы и детсады. А если в каждом улусе появятся новые В. В. Никифоровы, Н. Д. Эверстовы и Н. О. Кривошапкины? Катастрофа! Они же сами будут строить школы и церкви, на свои собственные деньги.
Конечно, и сегодня есть денежные городские якуты, руководители разных акционерных обществ. Но они не сами стали богатыми, а назначены таковыми. Они не стоят крепко на своей земле, а висят на ниточке лояльности неоколониальному режиму. В любой момент этих марионеток можно обрезать, как, например, депутатов Тимофеева и Максимова. Но представим себе, что из якутских улусов в Ил Тумэн войдут тридцать новых Манньыаттахов. Куда бы тогда спрятались штыровские любимчики Эверстов и Басыгысов? Штырову пришлось бы спуститься с небес и рассказать Ил Тумэну правду о пресловутых мегапроектах.
Вот почему нынешнее руководство республики по большому счету не заинтересовано в том, чтобы якутское село встало на ноги. Стоимость стабильности штыровского режима – 4-5 млрд. рублей. Это и есть цена якутского народа. Это откат, который согласен платить аборигенам великодержавный бизнес за доступ к якутским месторождениям стоимостью в миллиарды долларов.
Через 12 лет, к 2020 году, в связи со строительством железной дороги население Якутии запланировано увеличить до 5 млн. человек. Доля коренных жителей упадет до 10-15%. Тогда можно будет без проблем провести референдум о растворении Якутии в просторах Дальнего Востока. Это и станет окончательным решением якутского вопроса. Штырову исполнится 67 лет, и он сможет уйти на пенсию спокойно, с чувством исполненного долга.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Ходатайство народного депутата Госсобрания (Ил Тумэн) РС(Я) Г. М. Артемьева в Конституционный суд РС(Я) от 3 июля 2007 года.
2. Постановление Конституционного суда РС(Я) от 19 декабря 2007 года.
3. Государственная целевая программа «Социально-экономическое развитие села Республики Саха (Якутия) на 2007-2011 годы». Якутск, 2007, стр. 21.
4. Ходатайство народного депутата Госсобрания (Ил Тумэн) РС(Я) Г. М. Артемьева в Конституционный суд РС(Я) от 3 июля 2007 года, стр. 8.
5. Государственная целевая программа «Социально-экономическое развитие села Республики Саха (Якутия) на 2007-2011 годы». Якутск, 2007, стр. 80.
6. Наумов Д. Ф. Деревенька моя. Якутск, 2006, стр. 334-337.
7. Башарин Г. П. Социально-экономические отношения в Якутии второй половины XIX – начала XX века. Якутск, 1974.
8. Государственная целевая программа «Социально-экономическое развитие села Республики Саха (Якутия) на 2007-2011 годы». Якутск, 2007, стр. 21.
9. «Якутия», 23 мая 2008 года, стр. 4.
10. Государственная целевая программа «Социально-экономическое развитие села Республики Саха (Якутия) на 2007-2011 годы». Якутск, 2007, стр. 18.
11. Тихонов Н. Н. Северное село. Новосибирск, 1996, стр. 78.
2008-07-09.
Спиридон Татаринов
г. Якутск,
9 июля 2008 г.
