Судебный процесс по резонансному делу экс-депутата Ил Тумэна, владельца ООО «Колми» Николая Румянцева, длится третий год. Напомним, что Николай Румянцев сбил на своем автомобиле трех пешеходов у села Сырдах, в результате двое пострадавших получили травмы, один скончался на месте аварии.
Первый судебный процесс вел судья Якутского городского суда Анатолий Каратаев, который в мае 2019 года приговорил Николая Румянцева к трем годам и шести месяцам пребывания в колонии-поселении. Этот приговор был впоследствии отменен Верховным судом РС(Я), дело Румянцева в августе 2019 года отдали для повторного рассмотрения судье городского суда Анне Марковой. В марте 2020 года она приговорила Николая Румянцева к 2 годам 6 месяцам колонии-поселения с лишением права вождения автотранспортом на 2 года, «скостив» срок наказания на один год.
Обвиняемый и его адвокаты категорически не согласны с приговором и обжаловали его в суде высшей инстанции.
Почему пострадавшие 4 раза просили прекратить дело?
Но вначале, остановимся на особенности этого судебного процесса — пострадавшие 4(!) раза ходатайствовали о прекращении дела по примирению сторон, а так же просили судью Маркову назначить Румянцеву условный срок. Чрезвычайно редкий случай, когда стороны сумели сохранить человеческие отношения даже в таких трагических обстоятельствах.
Об острой эмоциональной реакции Николая Румянцева, его деятельной и оперативной помощи пострадавшим на месте происшествия, рассказывали на суде все свидетели — от медиков «Скорой» до сотрудников полиции, прибывших на место ДТП. Не зря адвокат потерпевших Андреев отметил исключительность поведения Николая Румянцева, который неоднократно приносил извинения потерпевшим, искренне раскаивался, а так же добровольно оказал солидную материальную компенсацию семье погибшего и пострадавшему Федорову. Румянцев обещал помогать до совершеннолетия детям погибшего Сивцева, передал вдове трехкомнатную квартиру, 600 тысяч рублей, отремонтировал гараж, автомобиль, отопление. На суде подсудимый не раз заявлял, что ему важно прощение со стороны вдовы погибшего независимо от того, какой будет вынесен судебный приговор. Неудивительно, что пострадавшие просили суд прекратить дело или назначить Румянцеву условный срок, чтобы он мог и дальше оказывать помощь семье Сивцева. И каждый раз суд отказывал им в этом.
Отметим, что Николай Румянцев сразу добровольно сложил с себя полномочия депутата республики. И добился того, что этот участок Намского тракта возле остановки у с.Сырдах теперь освещен, чтобы больше не повторились подобные ДТП.
Повторный приговор Румянцеву
В марте этого года завершился второй судебный процесс по делу Румянцева и судья Анна Маркова признала экс-депутата виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 264 УК РФ и назначила 2 года 6 месяцев в колонии-поселении с лишением права на вождение на 2 года. Николай Румянцев обвиняется в умышленном нарушении требований пунктов 2.7, 9.9, 10.1 Правил дорожного движения РФ.
Поясним, что это означает — вождение автомобиля в нетрезвом виде, наезд на пешеходов на обочине и превышение положенной скорости, в данном случае — 40 км в час.
Николай Румянцев категорически отрицал на суде три из четырех пунктов обвинения: что ехал со скоростью 60 км, что был нетрезвым и что совершил наезд на обочине. Он признает вину только по части п.10.1 ПДД РФ: «Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения».
Обвинение на первом, и на повторном суде настаивал на том, что Румянцев превысил скорость 40 км в час, установленную на этом участке дороги возле села Сырдах, вел автомобиль в нетрезвом состоянии и наехал на пешеходов на обочине. Вот вокруг этих трех пунктов и разворачивались основные «баталии» между обвинением и защитой.
В рамках одной публикации нет возможности представить все подробности судебного разбирательства, все аргументы сторон, детали доказательств, но после оглашения последнего приговора невольно возникают вопросы, в которых и хотелось бы разобраться публично.
Где был совершен наезд на пострадавших?
Признавая Румянцева виновным в совершении наезда на пешеходов на обочине, суд опирался в основном на показания Федорова и Романова, которые сообщили следствию, что в тот вечер выпили на троих с Сивцевым бутылку водки, сели на автобус доехали до остановки с.Сырдах, вышли, переждали дождь на крытой остановке, покурили, затем перешли дорогу, и здесь на обочине их сбил на «Ниссан Патрул» Румянцев.
И первый вопрос возникает не поводу сути их показаний, а по поводу состояния Романова и Федорова. А по-простому говоря, какова была степень их опьянения на тот момент? И могли ли они полностью осознавать происходящее?
Освидетельствование на алкоголь Романов и Федоров прошли спустя 4 часа после ДТП, когда и было обнаружено у них 0,90 и 0,91 мг/л. Известно, что алкоголь выводится организмом со скоростью 0,05 мг/л в час, то есть за четыре часа приблизительно 0,2 мг/л, то предположительно степень опьянения Романова и Федорова на момент ДТП была минимум 1,1 мг/л.
В заключение судмедэкспертизы указано, что «Сивцев Л.Н. на момент смерти находился в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждается результатами судебно-химической экспертизы крови. Обнаруженная в крови концентрация этилового спирта 2,5 г./дм3 при жизни соответствует сильной степени алкогольного опьянения».
В заключении к приговору судья приходит к выводу, что Федоров и Романов находились в средней степени опьянения, и поэтому хорошо помнят все детали ДТП (то есть практически трезвы).
Почему защита ставит под сомнение адекватность Федорова и Романова после ДТП? Потому что показания на суде свидетелей, особенно врачей, говорят совсем другое об их состоянии после ДТП.
На судебном заседании были изучены карты вызова «Скорой помощи»: в одной указано, что «Федоров В.А. находится в состоянии опьянения, ничего не помнит, обстоятельства получения травмы установлены со слов очевидцев, пациент не помнит своего домашнего адреса». В другой карте вызова «Скорой помощи» говорится, что «Романов А.И. находится в состоянии опьянения, теряет сознание».
Врач скорой помощи Татаринова показала на суде, что потерпевший со сломанной ногой, сидевший на обочине, как она потом узнала Федоров, был неадекватен, находился в состоянии алкогольного опьянения. «Был сильно пьяный, кричал, что его избили, хотели убить, нес бессвязный пьяный бред. …Мы положили его в машину «Скорой» и оказывали медпомощь, говорили ему, что его сбила автомашина, но он этого не понимал» — сказала она суде.
Татаринова сообщила, что по ее мнению как врача, Федоров вообще не может помнить обстоятельства наезда автомашины.
Врач «Скорой помощи», хоть и не проводит алкотестирование, но опираясь на свой опыт, может оценить состояние потерпевших — «нес бессвязный пьяный бред». Причем врача «Скорой» трудно заподозрить в какой-либо пристрастности. Тем более, что показания коллеги полностью подтвердила и фельдшер Маркова, показав, что она в составе бригады «Скорой» оказывала помощь потерпевшему Федорову, который «был в состоянии алкогольного опьянения, у него была бессвязная речь, он кричал, не осознавал, где находится и что произошло ДТП». Оба медика сообщили, что при них сотрудник ГАИ в а/м «Скорой» не заходил, так как автоинспекция приехала, когда они уезжали с потерпевшим в больницу.
Врач другой «Скорой» Молоров сообщил, что Романов был без сознания, пришел в себя только после оказанной им медицинской помощи, от него исходил сильных запах спиртного.
То же самое о состоянии Федорова и Романова говорили и другие свидетели, которые видели их на месте ДТП. И обвиняемый Румянцев, и свидетель Бурнашев отметили, что от пострадавших в ДТП сильно пахло спиртным, Романов был без сознания, а Федоров кричал, чтобы его не били, так как спьяну считал, что попал в драку и не понимал, что его сбила машина.
Общую картину вполне завершает история болезни Федорова, оглашенная на суде:
«после поступления в больницу ночью у потерпевшего Федорова В.А. был алкогольный психоз — «белая горячка», во время которой он ударами ноги сломал наложенный гипс. На следующую ночь алкогольный психоз повторился во второй раз». Неужели это соответствует средней степени опьянения?
На судебном заседании был допрошен врач-психиатр ЯРПНД, внештатный консультант-психиатр РБ-2 Боескоров, который показал, что его «вызвали врачи травматологического отделения в качестве консультанта к больному Федорову Владимиру Александровичу 11 сентября 2017 года, то есть на 4 день после поступления».
Федоров в больнице стал проявлять подозрительность к соседям по палате. При осмотре Боескоров установил, что перед ДТП у Федорова был приличный период употребления алкоголя, то есть он находился в длительном запое.
Оказывается, что Федоров пил несколько дней до ДТП (!)
Далее врач Боескоров сообщил, что любое болезненное состояние, а у Федорова была сломана нога, провоцирует такое состояние, если до этого было похмелье и выход из запоя. Такое состояние сопровождается искажением памяти, а если развился психоз, то из памяти все стирается. Боескоров назначил Федорову антипсихические препараты и синдром был вовремя купирован.
Психиатр отметил, что даже при легкой степени алкогольного опьянения, из памяти мелкие детали произошедшего накануне стираются, при средней и более степени опьянения может наступить алкогольная амнезия-палимпсеста. Наступила ли у Федорова палимпсеста, то есть стирание памяти, он не может объяснить. В принципе, в такой области как психиатрия, нельзя что-либо утверждать однозначно, поэтому врач и избегал каких-либо точных оценок состояния пациента, при этом допуская, что у Федорова вполне могла быть алкогольная амнезия.
Но как говорит адвокат Кузнецов, судья в приговоре предпочла указать, что «психиатр Боескоров, непосредственно осмотревший потерпевшего Федорова не диагностировал у него палимпсест, то есть полное стирание памяти». По словам защитника Румянцева, таким образом, суд в приговоре перевернул слова Боескорова в пользу обвинения.
На самом деле, не так важно был ли поставлен диагноз палимпсест Федорову. Возникает вопрос: может ли человек в состоянии «белой горячки» дать показания следствия в полном сознании и здравом уме? А ведь это предпсихическое состояние Федорова на четвертый день после ДТП было определенно диагностировано врачом-психиатром.
По словам адвоката Кузнецова, он задал на суде потерпевшему Федорову вопросы: 1) выпивали ли они втроем в тот вечер? и 2) где было место наезда — на проезжей части или на обочине? «Потерпевший Федоров, не ожидавший этих вопросов, честно ответил, что они в тот вечер выпивали, а где было место наезда, он не помнит. После данного ответа прокурор задал ему около десятка наводящих вопросов, настаивая, что на предварительном и судебном следствии Федоров указал на обочину. Вначале Федоров отвечал прокурору, что «не помнит место наезда», «давно не помнит», но прокурор вынудил Федоров подтвердить прежние показания, — сказал защитник.
— Здесь следует отметить, что следователь Соркомова допросила Федорова на следующий день, т.е. 8 сентября 2017 г. Из истории болезни видно, что в этот день Федоров еще не отошел от алкоголя и, находясь в «белой горячке», разбил гипс на ноге. Об этом предпсихическом состоянии Федорова показал на суде врач-психиатр Боескоров.
По моему мнению, следователь с большой долей вероятности сама занесла в протокол, что местом наезда была обочина, потом просто дала Федорову подписать протокол.
О такой «привычке» следователя Соркомовой показали свидетели Молоров и Бурнашев. В дальнейших следственных и судебных действиях Федорову уже оставалось подтвердить свои показания, фактически навязанных следователем».
Все бы ничего, но эти показания «почти трезвых» Федорова и Романова о наезде на них на обочине, дали основания судье фактически проигнорировать другие важные свидетельства о том, где произошел наезд на пострадавших.
Например, показания дежурного инспектора ГИБДД по г. Якутску Гермогенова, который выезжал на Намский тракт, 23 км около 22 часов, чтобы установить место наезда. Он рассказал на суде, что «не доезжая до нерегулируемого пешеходного перехода, на проезжей части он обнаружил мелкие детали от фар, осыпи грязи, и по ним определил место ДТП. После этого он опросил водителя а/м Ниссан-Патрол Румянцева, который местом наезда показал то самое место на проезжей части, которое до этого он определил сам. Следов автомашины на обочине не было, это бы он обязательно отразил в схеме. Схема была составлена совместно с прибывшими следователем СК и экспертом, место наезда на проезжей части на схеме не было указано из-за отсутствия других участников ДТП и он исходил со слов следователя СК Соркомовой, которая прибыла на место ДТП около 1 часа, то есть более четырех часов спустя после ДТП». За это время не прекратившийся дождь мог смыть осыпи грязи и мелкие фрагменты от фар.
На вопрос прокурора: предполагает ли он или утверждает, что место наезда было на проезжей части, свидетель Гермогенов уверенно ответил: «Утверждаю, что место ДТП было на проезжей части».
Важно подчеркнуть, что это прямая обязанность инспектора Гермогенова – составлять на месте схемы ДТП, у него опыт работы с 2013 года. Тем не менее, эти показания опытного инспектора ГИБДД, который составил схему ДТП, находясь в трезвом уме и твердой памяти при исполнении своих профессиональных обязанностей, были признаны судом недостоверными.
Как отмечает адвокат Филатов, показания свидетеля Гермогенова объективно согласуются с показаниями свидетелей Бурнашева, врачей Татариновой, Молорова, фельдшера Марковой, водителей «Скорой помощи» Нурмухаметова, Чеботарева об отсутствии следов автомашины на обочине непосредственно после ДТП, а также другими материалами дела. По мнению защиты, этими доказательствами опровергается утверждение в приговоре, что следы автомашины могло смыть дождем, так как Бурнашев находился на месте ДТП с самого начала как очевидец, «Скорая помощь» прибыла через 20-30 минут, Гермогенов — около 22 часов.
«Кроме того, показания потерпевшего Федорова, свидетеля Романова опровергаются другими объективными доказательствами по делу. Так, по их показаниям наезд на них произошел на расстоянии 22-26 м от знака «Пешеходный переход», а осмотром места происшествия установлено, что фрагмент бампера автомобиля лежит на асфальте на расстоянии 30 м 60 см от знака «Пешеходный переход». То есть, автомобиль Румянцева развалился, не доехав до потерпевших? », — говорит Филатов.
Почему суд предпочел признать достоверными показания нетрезвых Романова и Федорова, и при этом признал недостоверными показания других свидетелей, которые находились в ясном уме и твердой памяти?
Вождение в нетрезвом виде: где неопровержимые доказательства?
По мнению защиты, подобные многочисленные «нестыковки» в приговоре и по поводу нарушения Румянцевым п 2.7 ПДД РФ – вождения автомобиля в нетрезвом виде. С самого начала Румянцев настаивал на том, что выпил только после ДТП. Если следовать презумпции невиновности, то у следствия должны быть неопровержимые доказательства обратного – что он выпил до ДТП.
«Румянцев утверждал, что выпил после ДТП 2-3 глотка коньяка, чтобы снять стресс. Действительно, во время осмотра из автомашины Румянцева изъята почти полная бутылка коньяка. Алкотестер показал у Румянцева наличие паров спирта 0,25 мг/л при допустимом показателе 0,16 мг/л. Отметим, что такая доза 0,25 мг/л признана допустимой правила дорожного движения во многих странах Европы, а во Франции и США она даже выше. Как показал на суде нарколог, эта концентрация относится к легкой степени опьянения и соответствует тому количеству выпитого незадолго до освидетельствования, которое указал Румянцев», — говорит защитник Филатов.
Запаха алкоголя от Румянцева не почувствовали – и подтвердили на суде — свидетель Бурнашев, врач Татаринова и фельдшер Маркова, хотя все они отметили сильный запах спиртного, исходивший от троих потерпевших, который не смогли перебить ни ветер, ни дождь. Но почему-то в судебном протоколе был пропущен вопрос защитника Филатова: «Двое помогавших вам мужчин были трезвые?» и ответ Марковой: «Да, те двое мужчин были трезвые, я могу это определить по роду своей работы».
Защита Румянцева: налицо явный обвинительный уклон
Адвокат Кузнецов: «Вызывает большое недоумение грубое нарушение принципа компьютерного распределения уголовных дел, согласно которому поступившие в канцелярию городского суда уголовные дела распределяются компьютерной программой: данное уголовное дело находилось у бывшего руководства ЯГС целую неделю и было передано судье Марковой А.А., которая согласно части второй ст. 61 УПКРФ вообще не имела право рассматривать уголовное дело в отношении Румянцева Н.И., так как 11 апреля 2018 года судья Маркова А.А. вынесла постановление об отказе в приеме жалобы Румянцева Н.И. о признании незаконным изъятия водительского удостоверения, данное постановление было Верховным судом РС(Я) отменено и направлено на новое рассмотрение. То есть, имелись иные обстоятельства, дающие основание полагать, что Маркова А.А. лично, прямо или косвенно заинтересована в исходе данного уголовного дела».
«Мне предлагали за плату прекратить дело»
Сам Николай Румянцев в последнем слове на первом и втором судебном процессах рассказал, в чем, по его мнению, заключается истинная причина обвинительного уклона суда.
— Это было роковое стечение обстоятельств, как для меня, так и для пострадавших. Ответственность с себя не снимаю. Для меня самое главное, что потерпевшие меня простили. Я не отказываюсь от взятых на себя обязательств перед потерпевшими. Я признаю свою вину и должен понести заслуженное наказание.
Но я ожидал, что прежде чем суд определит меру наказания для меня, следствие объективно разберется во всех обстоятельствах ДТП. К сожалению, следствие сразу приняло обвинительный уклон, не пытаясь разобраться в деталях.
Следователь говорила мне, что прекратит дело по примирению сторон, если я признаю все пункты обвинения. Но я не был пьян во время ДТП, не превышал скорости до 60 км в час и не совершал наезда на обочине. Почему я должен признаваться в том, чего не совершал?
Я не хотел об этом говорить, но раз мне грозит тюремное заключение, то я вынужден сообщить, что некоторые лица предлагали мне за плату прекратить дело. Не знаю, может, меня хотели поймать на взятке, а, может, воспользовавшись ситуацией, действительно хотели получить с меня деньги…
Адвокат Кузнецов поддерживает своего подзащитного:
— Сторона защиты сходится во мнении, что за этим приговором проглядывает интерес группы лиц, обладающих определенными связями, поэтому данное дело около недели находилось у бывшего руководства Якутского городского суда. В своем выступлении на суде Румянцев прямо заявил, что группа лиц, имена которых он пока не называет, предлагала за 3 миллиона рублей прекратить уголовное дело по примирению сторон, но он отказался.