— Эрнст Борисович, хотелось бы услышать Вашу позицию по одному из самых обсуждаемых вопросов республики – строительству химического завода.
— Впервые за несколько месяцев, после невнятных ответов представителей органов государственной власти республики, общественность Якутии увидела хоть какую-то официальную переписку по проекту газохимического завода в составе ТОР «Заречье».
Из нее видно, что проект в заявке республики по созданию ТОСЭР был. Прежде чем подавать заявку, скорее всего, была проведена работа: встречи с теми же потенциальными индийскими инвесторами, оценка экономических показателей проекта, выбор площадки.
До конкретных технологических вопросов, таких как – работа оборудования при низких температурах, особенности строительства и эксплуатации завода на вечной мерзлоте, эффективность работы аналогов очистных сооружений в наших условиях, особенности концентрации выбросов в атмосферу в зимних условиях Центральной Якутии и т.п., вряд ли действительно на этой стадии дошли. Но есть более фундаментальные причины, по которым необходимость, полезность строительства такого завода в Центральной Якутии не обоснована.
— То есть, кроме экологической проблемы есть и другие причины?
— Экологический вопрос, безусловно, главный. Любое производство, так или иначе, связано с воздействием на природу. Мы должны оценивать – а что для населения принесет эта «жертва»?
В свое время я выступал против строительства каскада южно-якутских гидростанций, когда ради экспорта электроэнергии хотели загубить уникальные горные реки Якутии. Что касается природного газа, на котором основана вся энергетическая безопасность Центральной Якутии, где проживает около 80 % населения республики, мы должны планировать и заглядывать на 30-40 лет вперед.
Запасы Средневилюйского газоконденсатного месторождения по категории С1 составляли около 130 млрд.куб.м, за сорокалетнею эксплуатацию месторождения отбор газа составил наверное около 50 млрд.куб.м. Это при среднегодовом потреблении газа около 1,5 млрд.куб.м. Кратное увеличение отбора газа, соответственно, в разы сократит срок эксплуатации месторождения.
Специалисты газовой, нефтяной промышленности могут более компетентно добавить и разъяснить, как увеличиваются затраты на добычу углеводородов при значительном отборе запасов, при падении пластового давления, обводнения месторождений. Что приведет к сокращению сроков эксплуатации месторождения и росту стоимости добычи газа, его транспортировки до г.Якутска.
Я читал последнее интервью Рема Вяхирева, бывшего руководителя российского Газпрома, в котором он призывал не увеличивать экспорт газа из России. Ведь природный газ, наиболее дешевый источник производства энергии, для такой «северной» страны как Россия более необходим чем «теплым» странам.
Короче говоря, я бы не стал рисковать здоровьем и будущим наших детей (даже не внуков), ради экспорта карбамида в Индию или Китай. Моя деревня Хамагатта в Намском улусе лет 27-28 назад перешла на газовое отопление, Заречные и Вилюйские улусы еще не все газифицированы. А лет через 20, а они быстро пролетят, придется снова на дрова и уголь переходить.
— Но неужели замены Средневилюйскому месторождению газа нет?
— Замена, гипотетически есть. Но мы сегодня видим, что бывшим Якутгазпромом (ЯТЭК) владеют частники. В их интересах «быстрее» продать свой товар и быстрее извлечь прибыль. А кто строил третью нитку газопровода? Бюджет федеральный и республики.
До «ближайшего» Среднетюнгского месторождения сотни километров и переход через реку Вилюй. Кто будет финансировать строительство минимум двух ниток газопровода, на сколько дороже обойдется нам с вами природный газ Среднетюнгского месторождения?
В Ил Тумэне прошлого созыва только мы с Афанасием Максимовым пытались несколько раз поставить вопрос о расследовании как используется так называемая «инвестиционная надбавка» в цене на природный газ, реализуемый компанией ЯТЭК.
Правительство со своим парламентским большинством категорически не желало обсуждать этот вопрос. Вот где «громадная» коррупция. Сейчас трудно оценить, сколько новых геологоразведочных скважин с 2007 года появилось на Средневилюйском месторождении, есть ли прирост запасов категории С1, или все так же оценочные С2 озвучиваются в отчетах компании. Информации нет.
— Эрнст Борисович, с ваших слов, получается, что этот проект экономически не выгоден для республики?
— Я бы добавил «социально», социально-экономически не выгоден. И именно с точки зрения строительства большого газохимического производства в Центральной Якутии.
А вот строительство завода по производству синтетического моторного топлива для нужд республики оправдано и с точки зрения обеспечения внутренних потребностей, и увеличения налоговой базы.
Вы посмотрите, что сейчас происходит с проектом «Сила Сибири». Где прошлогодние предвыборные лозунги Борисова и Штырова о многомиллиардных поступлениях в бюджет республики? Очередная наглая ложь. Завод по переработке якутского газа, стоимостью в 800 млрд.руб. (8 мостов через р.Лену), будут строить в Амурской области. Так и не появилась нефтепереработка в Якутии.
И еще, что такое ТОСЭР? Это территория, на которой, прежде всего, используются налоговые льготы, минимизируется действие государственного контроля. Кому из «наших» в голову могла прийти идея реализовывать такой проект в рамках ТОСЭР. Это не только не патриотично, но и экономически безграмотно.
— А на каких проектах, по Вашему мнению, можно развить ТОСЭР «Заречье»?
— Поселок Нижний Бестях рассматривается как транспортный узел. Надо увеличивать привлекательность этого транспортно-логистического центра для «внешних» пользователей. Создание терминалов переработки грузов не только для нужд республики, ремонтные заводы для специализированной и дорогостоящей горной техники. Нравится мне идея по созданию транспортного коридора Китай -Лена – Северный морской путь.
Можно создать центр развития малой авиации, пригласить ведущих производителей легкомоторных самолетов. Хотелось бы оценить — есть ли возможность создания производств по энергоэффективным направлениям, что крайне актуально для нашей республики. Главное не стесняться, а быстро и компетентно обсуждать любые проекты.
У нас дефицит идей.
