ВЕСТИ ЯКУТИИ // В нашей республике больше известна не героиня этого материала, а ее родители: мама — правозащитница и журналистка Виктория Габышева, отчим — заслуженный тренер Якутии Афанасий Лугинов. Их дочка Валентина Габышева (Цоктоева) сделала карьеру в Бурятии, став редактором крупнейшего регионального еженедельника «Информ Полис». Как она говорит, возглавляя большой бурятский медиа-холдинг, она старается придерживаться тех принципов, которым ее учила мама: не забывать, что СМИ — не просто зеркало общества, а социальный институт, куда люди приходят в поисках справедливости.
— Валентина, расскажи, как ты оказалась в Бурятии?
— Мой биологический папа — бурят, и, конечно, мне всегда был интересен этот регион. Однако после окончания школы я уехала поступать в Иркутск, журфак Иркутского государственного университета считается одним из самых лучших в Сибири и на Дальнем Востоке. Он один из старейших, нам преподавали мэтры журналистики, друзья Александра Вампилова и Валентина Распутина, это было очень ценно.
Когда я училась на пятом курсе, нас позвали на учебную практику в еженедельник «Информ Полис». Учитывая, что я всегда хотела пожить в Бурятии, я сразу согласилась и не пожалела. Спустя два месяца практики меня взяли в штат.
— А почему ты вообще решила идти по стопам мамы?
— Вы знаете, я в юности была уверена, что не хочу быть журналистом. Однако я с детства варилась в журналистской среде, знала всю профессиональную кухню, часто ходила с мамой на интервью, а по вечерам слушала ее рассказы о героях и человеческих историях. В какой-то момент я поняла, что вижу себя только в журналистике. Это осознание далось мне с пониманием, что я хочу жить и работать в другом регионе — потому что в Якутии меня всегда будут ассоциировать только с мамой, а мои юношеские амбиции говорили мне о том, что я хочу заработать свое имя. Так в итоге идеально совпали желания и возможности, и я оказалась в Бурятии.
— Расскажи о своем карьерном пути.
— Я переехала в Бурятию в 2011 году, это был расцвет печатных изданий и «Информ Полиса» в том числе. Журналистика тех лет сильно отличалась от той, к которой мы привыкли сейчас. Уже не было «чернушности» и «сенсационности» 90-х и 00-х годов, однако и цензуры в полном понимании этого слова также было мало. Поэтому можно сказать, что мы в основном руководствовались внутренним камертоном, взвешивая «за» и «против» в пользу того или иного материала. Но с каждым годом запретов и условий становилось все больше, в итоге, когда я уже стала редактором, зачастую я себя чувствовала как артист цирка, который балансирует на канате.
С 2011 года я работала в «Информ Полисе», а в 2017 году стала главным редактором. На тот момент я была самым молодым редактором в истории этого еженедельника да и гораздо моложе коллег-редакторов из других СМИ, что заставляло меня постоянно испытывать неуверенность. По прошествии лет я понимаю, что неуверенность — это прекрасное качество для редактора, которое заставляет выверять каждую тему и каждую букву. Мы не просто рассказываем новости, мы формируем общественное мнение, влияем на дальнейшее развитие событий, поэтому нам нельзя ошибаться и руководствоваться ложными чувствами своей уверенности в обстоятельствах того или иного события.
— Какими еще качествами, на твой взгляд, должен обладать журналист?
— Журналист должен быть любопытным, жадным до новых впечатлений, азартным в желании сделать классный контент, сострадательным, чтобы всегда понимать — его материалы должны помогать, а не вредить. Журналист, уставший от постоянных событий, не жадный до новых впечатлений, может уходить из профессии — он не будет выдавать эмоциальный яркий контент, его усталость будет считываться читателями. Твой материал — это всегда твое зеркало, по которому вдумчивый читатель может даже составить твой психологический портрет. А наши читатели именно такие — вдумчивые, внимательные, начитанные. Я помню, когда я начинала работать, мне говорили: твой материал должен быть понятен и интересен как 5-летнему ребенку, так и 90-летней бабушке. И если ты действительно вкладываешься в свой материал, он «зацепит» все категории читателей — разного возраста, с разным жизненным багажом за плечами, разных взглядов и убеждений.
— Чем отличается журналистика сегодняшнего дня?
— Наша профессия постоянно меняется и идет вперед, и это прекрасно, значит, она жива и у нее много дальнейших перспектив. Мне чуждо мнение, что журналистика — это только телевизионные или радио-репортажи, газетные или интернет-статьи. Конечно, журналистика сегодня — это и телеграм-каналы, и порой блогеры в других социальных сетях, которые специализируются на новостной повестке. Я самостоятельно вела телеграм-канал нашего издания, мне это было важно, потому что я хотела сама изучить специфику подобных площадок. Я осталась в восторге — это гораздо более высокие трудозатраты, но и гораздо большая отдача в виде обратной связи и вовлеченности читателей.
Такая современная журналистика требует гораздо более высокой скорости реагирования на происходящие события. Задержка на час — недопустимая роскошь. И канал должен реагировать на события не с «9 до 18», а 24/7, потому что потом событие протухнет и перестанет быть интересным для читателя. Поэтому я спала с телефоном, никогда не выключала звук и постоянно была на связи с читателями. Я лично отвечала на комментарии (а порой их было очень много), и это тоже было важно, читатели понимали, что мы работаем для них, их мнения учитываются, а помощь в создании контента — ценится. Таким образом, всего за несколько месяцев наш канал вырос с 0 подписчиков до 12 тысяч — довольно внушительная цифра для канала регионального еженедельника.
— Расскажи про интересные примеры, когда канал рос наиболее быстро?
— В 2021 году произошло очень громкое ДТП — в районе Бурятии машина на большой скорости сбила 17-летнюю девушку. История очень трагичная. Вскоре выяснилось, что внедорожник принадлежал вице-спикеру Народного Хурала, депутату Баиру Жамбалову. С повинной в полицию явился его друг — дескать, за рулем в тот момент был он. Но эта история сразу показалась всем очень подозрительной, и уголовное дело было заведено против Жамбалова.
Как и все СМИ, мы очень тщательно освещали все ее аспекты, ведь эта история определенно имела общественную значимость, ввиду того, что в ней фигурировали крупные бурятские политики и бизнесмены. Когда дело дошло до суда, в зал пустили журналистов, но без камер. Все осветили эту историю одинаково — как репортаж в пересказе из зала суда. Мы же решили идти по-другому. Это тот случай, когда мнения журналистов не должны влиять на материал, поэтому мы решили выдавать полную стенограмму происходящего из зала суда да еще и в режиме реального времени. Один журналист сидел в зале суда и отправлял нам аудио-сообщения, три журналиста в редакции расшифровывали их и передавали мне, а я — «причесывала» ошибки и публиковала. Это потом, спустя несколько лет такой жанр станет привычным (вспомним суд над Бишимбаевым в Казахстане), на тот момент в Бурятии никто его не использовал. И, конечно, читатели оценили такой подход — читая текстовые трансляции, они действительно ощущали себя сопричастными к происходящему, могли сравнить все свидетельские показания и сделать свои независимые выводы. К концу судебных слушаний нашему примеру последовали все другие СМИ. Кстати, в итоге депутата признали виновным, этой же точки зрения придерживались наши читатели.
— Не тесно ли тебе в Бурятии? Может быть, есть планы по развитию федерального проекта?
— Я очень люблю Бурятию и считаю ее своим вторым домом, но определенное чувство «потолка» все же есть. Мечтаю о создании своего проекта, посвященного выходцам из Бурятии, которые нашли себя в других странах. Как правило, это истории умных и пытливых людей, которые обладают достаточными амбициями, талантами и опытом, чтобы начинать жизнь с нуля. Не зря буряты — кочевой народ. Истории этих людей интересны не только тем, кто хочет куда-то переехать: это истории жизненного поиска себя, просто именно в эмиграции это показано более выпукло. Хотела бы создать что-то вроде альманаха с историями, но пока это только планы.
