Журналисты издания ТайгаПост получили интервью у руководителя Экологического центра АЛРОСА Полины Анисимовой.
Какие реформы Полина Анисимова провела в компании, что отличает Якутию от других территорий России, почему алмазодобыча чище, чем нефтепромыслы и золотые прииски, и за что промышленники экологов не любят узнали журналисты издания.
Полина Анисимова — главный эколог АЛРОСА. 40 лет, своего возраста не стесняется, говорит, что считает его одним из своих плюсов. Ершистая. Готовясь к интервью, ТайгаПост успел расспросить о ней некоторых коллег Полины Сергеевны. В ответ обычно качали головами, говоря, что одинаково азартна как на производстве, так и при проведении экологических акций. Прямолинейна, требовательна и обладает невероятной работоспособностью. В Якутии человек достаточно новый, но уже заставила всех считаться со своим мнением.
Познавать Север Полина Анисимова начала в весьма нежном возрасте. В начале 80-х ее родители сменили казахские степи на ханты-мансийский город Мегион. После окончания школы поступила в Томский политехнический институт. И в 2001-м вышла оттуда дипломированным инженером-геоэкологом.
Полина АНИСИМОВА:
— Это был второй выпуск по данной специальности. И что такое «экология», еще мало кто понимал. Поэтому нас учили всему — от исторической геологии, минералогии до генетики и социологии, мы даже мышей препарировали. Это была какая-то «солянка», но, по большому счету, кругозор нам расширили, дали хорошую базу.
— Почему вы решили стать экологом?
— Папа у меня экскаваторщик, мама всю жизнь проработала в нефтепарке. Выбор профессии, признаюсь, был неосознанным. Юношеский максимализм у меня зашкаливал. И все, что я хотела, — это поступить в высшее учебное заведение. Понимала, что родители платить не смогут, поэтому нужно было только бюджетное место. Я его и получила в Томском политехе. Осознание, что профессию эту люблю и она мне интересна, пришло только, когда уже начала работать. Постигала ее на практике в поле. И у меня твердое убеждение, что эколог — это не кабинетная работа, это передовая, производство, поле…
Азы практической экологии Полина Анисимова постигала на бескрайних просторах Ханты-Мансийского автономного округа и Ямала. В Якутию впервые попала в 2014 году, когда «Газпром добыча Ноябрьск» начинал осваивать Чаяндинское месторождение. В 2016 году пригласили работать в АЛРОСА.
— Полина Сергеевна, вы работали в ХМАО, на Ямале, теперь Якутия. Наш регион имеет какую-либо особенность в сравнении с другими северными территориями?
— Якутию отличают люди. Такую высокую гражданскую позицию, как здесь, я нигде не встречала. Не могу сказать, что всегда она продиктована любовью к природе, но то, что в Якутии живут неравнодушные люди, особенно чувствуется.
— То есть у нас сложнее работать экологам?
— Интереснее. Я объехала все улусы Вилюйской группы и могу рассуждать не понаслышке. Да, у людей накапливается тревожность из-за незнания или домыслов, есть желание выговориться, высказаться. Но когда накал страстей проходит, начинается конструктивный диалог. И люди понимают, что уже огромное количество объектов природоохранного назначения построены, а главное — сколько всего еще будет сделано компанией.
АЛРОСА — достаточно открытая компания. И мы показываем, как работаем, какие экологические мероприятия реализуются, что такое экологический контроль и мониторинг, какие результаты. Причем порою приглашаем даже на режимные объекты. В прошлом году, к примеру, выезжали на Накынскую площадку, брали с собой общественников, водили по обогатительной фабрике, показывали канализационно-очистные сооружения, хвостохранилища и т. д.
— И что, общественники прониклись заботой АЛРОСА об экологии?
— Мы не ставим целью, чтобы кто-то чем-то проникся, просто, что называется, на пальцах объясняем, как это работает. И да, после понимания технологических процессов многие меняют свое мнение. К сожалению, еще нередко встречается, что отдельные граждане, либо по незнанию, а что еще хуже, целенаправленно заявляют, что все плохо. Когда спрашиваешь «что именно?», ответить конкретно не могут, а лишь: «Вы пользуетесь ресурсами! Вы портите экологию! А мы здесь живем…». Так и мы здесь живем. Пьем эту же воду, дышим этим же воздухом, вывозим на эту же природу своих детей. Ежегодно АЛРОСА организует целый комплекс социально-экологических мероприятий: субботники, очистка водоохранных зон, озеленение и многое другое. И когда проводишь эти мероприятия, где эти граждане?
В прошлом году, например, мы проводили акцию «оБЕРЕГай природу», выезжали на берег Вилюя, брали ребят из Эльгяйской и Маарской школ Сунтарского района. В игровой форме объясняли, что мусор мусору рознь: бумагу природа переработает за несколько лет, а полиэтиленовый пакет — за 200. Очищали берега от мусора, ребята бегали с горящими глазами. А взрослых можно было пересчитать по пальцам… Знаю, что подвергнусь критике, но, может быть, вы уже перестанете говорить, что все плохо, а присоединитесь и поможете сделать лучше?
— Полина Сергеевна, как вас в первый раз встретил Мирный, и что изменилось в экологическом направлении АЛРОСА с вашим приходом?
— Впервые на мирнинскую землю с двумя чемоданами я ступила в октябре 2016 года. Накануне, дома выходные провели за городом на даче. Тепло, хорошо, еще розы даже цвели. А тут выхожу из самолета — и мне сугроб в лицо. Поскольку я выросла на Севере, это не было шоком, но все-таки поёжилась.
Когда пришла работать в АЛРОСА, экологи были в каждом структурном подразделении. То есть свои специалисты были в ГОКах, управлениях капстроительства, материально-технического снабжения, в строительных организациях, социальном комплексе… Было примерно так: у меня все хорошо, а что на соседнем «огороде» — это чужие проблемы.
Я поставила перед собой задачу, и руководство компании меня очень поддержало, сломать стереотипы, которые существовали лет 50. У нас нет «Я», я — это АЛРОСА. Сотрудники Мирнинского ГОКа должны также переживать, что происходит в МУАДе (Мирнинское управление автомобильных дорог — прим.ред), Нюрбинском ГОКе, какими чистящими средствами обрабатывают бассейны в КСК…
Первым этапом стала централизация, поэтому экологи были выведены из всех структурных подразделений и объединены во вновь созданную бизнес-единицу — Экологический центр, который начал работать с 1 февраля 2018 года. Это, помимо прочего, устраняло такую местную проблему как конфликт интересов. Эколог того же Мирнинского ГОКа безусловно подчинялся руководству ГОКа. И когда возникали какие-то щекотливые вопросы, эколог делал, как ему говорило местное руководство. Сейчас на нас никто из руководителей подразделений надавить не может.
— А кому лично вы подчиняетесь?
— Главному инженеру АЛРОСА.
— В чем разница? Вы также находитесь под производственником…
— Знаете, как мы с ним спорим! (смеется) Скажу прямо – это совсем другое. Главный инженер компании в первую очередь заинтересован в безопасном производстве, включая и экологическую безопасность. Руководство компании поддерживает нас едва ли не во всех начинаниях. От модернизации и техперевооружения до экологических акций и восполнения биологического разнообразия.
Экологи АЛРОСА — не просто сотрудники, это полноценные участники добычи алмазов. Ни один проект строительства или реконструкции не будет реализован без согласования с нами.Оценка потенциального воздействия на окружающую среду проводится повсеместно, даже при краткосрочных проектах. Сегодня, как вы знаете, объемы добычи алмазов резко сократились, упали мировые цены на сырье, АЛРОСА вынуждена была включать программу экономии, но ни одно экологическое направление не было урезано в финансировании.
— Давайте вернемся к организации Экологического центра. К сожалению, нас приучили, что различные объединения и оптимизация по факту имеют целью сокращение затрат. Количество экологов, когда их вывели из подразделений, осталось прежним?
— Среднесписочная численность осталась на прежнем уровне. Но я сократила несколько сотрудников, не обладающих должными компетенциями, заместив их более молодыми специалистами с профильным образованием. Долгое время просто не существовало профильного экологического образования. И в профессию чаще всего шли биологи, этнографы, географы… Но, если я смотрела по телевизору Майю Плисецкую — это не значит, что я могу крутить фуэте. Базовое образование очень важно, экологии нужно учиться профессионально, тогда будет результат.
— Перейдем к результату: как вы оцениваете состояние экологии в зоне работы АЛРОСА?
— Начнем с того, что любое производство влияет на экологию. Есть даже устойчивое понятие – «презумпция экологической вины». Когда мы садимся в автомобиль, должны понимать, что это не только выхлопные газы, но и металлургия, химическая промышленность, нефтепереработка для производства бензина. Но многие ли из нас готовы отказаться от тех благ, которые сегодня предлагает нам цивилизация?! Каждый из нас носит одежду, пользуется неимоверным количеством вещей, окружает себя предметами быта. Производство всего этого практически невозможно без добычи тех или иных полезных ископаемых, или без химического производства.
Если же сравнивать влияние разработок АЛРОСА на экологию с добычей других полезных ископаемых, то алмазы добываются намного экологичнее. Угольные разрезы и металлургические комбинаты выбрасывают в атмосферный воздух значительное количество загрязняющих веществ. При добыче рудного золота используются агрессивные химические вещества, при разработке нефтяных и газовых месторождений применяются промывочные жидкости, имеющие высокий класс опасности. Добыча алмазов, если по-простому, осуществляется в два этапа: первый – это вскрытие алмазоносной трубки, второй – обогащение алмазной руды. На первом этапе проводятся горно-капитальные работы, т.е. пласт земли, под которым залегает алмазоносная руда, необходимо «вскрыть». Так образуется вскрышная порода, которая является отходом и складируется в отвалы пустых пород.
Конечно, это тоже не помогает природе — образованные отвалы меняют естественный ландшафт местности. Но — внимание! — Россия — единственная страна в мире, кто позиционирует вскрышную породу как отходы. Единственная! Чтобы было понятнее, если вы на садовом участке выкопали лунку под посадку дерева, то земля из лунки по нашим законам уже считается отходом. Да, это будет отход 5 класса опасности, то есть практически не опасными, но все равно экологическое законодательство регламентирует размещение таких отходов. Где логика?
Второй этап – обогащение, алмазоносная руда направляется на обогатительные фабрики. После извлечения из нее алмазов пустая руда или, как мы ее классифицируем, «хвосты обогащения» направляется в хвостохранилища. Так как в процессе обогащения не используются агрессивные вещества и реагенты, которые могли бы серьезно загрязнить руду на выходе, то по своей сути «хвосты обогащения» — это та же самая руда.
— Наверное, не очень корректно сравнивать лунку под дерево с карьерами для добычи алмазов…
— Безусловно, масштабы разные. Но по сути это тот же механический процесс и исходное сырье. Да, масса образуемых отходов от добычи алмазов очень большая, но все они 5 класса, т.е. практически не опасные! Основная задача экологов — неукоснительное исполнение законов в области охраны окружающей среды и экологической безопасности. Но очень важно соблюсти баланс между законом и бизнесом. Люди не перестанут кушать и одеваться. Между прочим, в мире одним из самых крупных источников парниковых газов является сельское хозяйство. Просто у нас считается, что во всем виновата промышленность.
Мы не снимаем с себя ответственности. Но делаем все возможное, чтобы снизить нагрузку на окружающую среду. Это целый пласт программ и мероприятий, в том числе локального характера. Между прочим, до 98% электроэнергии АЛРОСА получает из возобновляемых источников.
С созданием Экологического центра количество внутренних проверок по обеспечению экологической безопасности увеличилось почти в 10 раз — с 70 до 683. В пять раз возросло количество проб природных сред, направляемых на лабораторное исследование.
— Вас, наверное, производственники не любят?
— Бывает (улыбается). Любые перемены даются не просто, особенно в сознании. Охрана окружающей среды никогда не была доходной частью. Мы не приносим деньги, не добываем, не строим. Мы лишь приходим и говорим: нам нужны деньги для того, этого и этого. Нужно отдать должное руководству АЛРОСА — это одна из немногих компаний, которая не только слушает экологов, но и прислушивается, а мне есть с чем сравнивать — все-таки 19 лет практики. Программа мероприятий по охране окружающей среды и экологической безопасности АЛРОСА на 2019-2023 г.г. составляет почти 30 млрд. рублей.
Этого интервью с руководителем Экологического центра АЛРОСА ТайгаПост ждал несколько месяцев. Нам объяснили, что встречу тормозит пандемия. Когда же она состоялась, на вопрос «сколько у нас времени?» Полина Анисимова ответила: «До завтра я совершенно свободна». Вечером все-таки расстались, но успели поговорить о многом, в том числе о том, как по видению самой АЛРОСА развивались события на Иреляхе в 2018 году, когда прорвало дамбы. Об этом и многом другом в продолжении интервью. Следите за нашими публикациями.
