Информация о возбуждении уголовного дела против экс-директора крупнейшего топливного трейдера Якутии Игоря Никитина и его задержании в Москве произвела в республике эффект разорвавшейся бомбы. Как и случившееся немногим ранее возбуждение уголовного дела против действующего руководителя той же компании, которого обвинили в избиении подчиненного. Конспирологи тут же сложили два и два, и объявили второе дело местью за первое. Но кое-что при этом забыли.
Например, то, что еще в 2018 году общественниками и представителями «ОНФ» в различные органы были направлены заявления о нарушениях в госзакупках, которые привели к искусственному росту цен на ГСМ в Республике Саха (Якутия). По мнению общественников, это стало результатом реализации схемы по выводу денежных средств из АО «Саханефтегазсбыт» через сеть фирм-посредников. Среди них есть как хорошо известные жителям республики ОАО НК «Туймаада-нефть», ЗАО «Ириляхнефть» и АО «Авиакомпания «Якутия», так и ничем не примечательные ООО «Петролеум Трейдинг», ООО «Нефтемпромснаб», ООО «ОТС-Групп», ООО ГС «Альянс» и другие неизвестные фирмы. Главное, что объединяет большинство из них, это московская прописка. Интересно, что информация об этом есть в открытом доступе. Правда, внимания на нее пока особо не обращают. Возможно, потому что надо вникать в детали.
А детали таковы, что АО «Саханефтегазсбыт» в 2015 году приобретал бензин в среднем за 41 700 рублей за тонну, в 2016 году за 40 200 рублей за тонну и в 2017 году за 52 000 за тонну. В тоже время в 2015 году, средние по РФ цены оптового рынка составляли: на бензин «Регулятор-92» — 30 698 рублей за тонну, «Премиум-95» — 32 709 рублей за тонну, на летнее дизельное топливо — 29 769 рублей за тонну, зимнее — 31 520 рублей за тонну. Таким образом, цены на топливо для Якутии были завышены в среднем на 10 000 рублей за тонну. Это привело к резкому увеличению стоимости бензина, и стало причиной роста цен на продукты питания, товары первой необходимости, электроэнергию и услуги ЖКХ. При этом транспортировка нефтепродуктов оплачивалась отдельно.
Кроме того, по версии УФАС по Республике Саха (Якутия), компании «Саханефтегазсбыт» и «Туймаада-Нефть» на протяжении восьми лет, действуя в сговоре, поочередно выигрывали крупные контракты с минимальным снижением номинальной цены, что и приводило к росту цен на бензин. По самым скромным подсчетам, за это время компании получили прибыль не менее 22 млн. рублей. То есть, получила прибыль частная «Туймаада-Нефть», а вот государственный «Саханефтегазсбыт» по итогам этих лет получал только убытки. Но никто за это к ответу не привлекался. Почему?
Предлагаем свою версию. Предположим, что вот этим всем по полной программе займутся те, кому это положено по должностям и званиям. Грянет грандиозный скандал, последствия которого будут непредсказуемы, и могут затронуть немало больших и не очень людей. Можно ли предотвратить такое развитие событий? Можно. Если не допустить утечку важных документов из ранее подконтрольных структур в правоохранительные органы. Для этого во главе таких предприятий должны быть люди, которые нужные бумаги или потеряют, или не найдут.
Нынешнего руководителя одного из ключевых звеньев в процессе обогащения избранных – АО «Саханефтегазбыт» – к этому разряду отнести трудно. Он, напротив, начал наводить порядок на предприятии. И не постеснялся обратиться к силовикам за помощью в чистке доставшихся от предшественника авгиевых конюшен. А это уже не просто плохо – опасно для бенефициаров мутных схем по изъятию бюджетных денег. Вывод напрашивается сам собой: такого человека с такой должности надо убирать. Любыми путями и средствами. Что и попытались сделать.
Возможно неслучайно, что в этой попытке засветился племянник бывшего руководителя «Саханефтегазсбыта» Игоря Никитина. Сбежавший с Украины некто Владимир Стрижак трудился у дяди заместителем директора Якутской нефтебазы. Это факт. И кому, как не родственнику, который многим тебе обязан, доверить деликатную миссию? Это предположение. Однако визит Стрижака к новому директору закончился потасовкой. Почему – пока доподлинно неизвестно. Но это тоже факт, по которому возбуждено уголовное дело и идет расследование. Вот только в предлагаемую версию вписывается, как родной. Мы следим за развитием ситуации.
