Одним из направлений деятельности лаборатории оленеводства и традиционных отраслей Якутского научно-исследовательского института сельского хозяйства (ЯНИИСХ) является селекционная племенная работа. Руководит ею кандидат ветеринарных наук Валерий Федоров. Ученый признает: Россия экономит на исследованиях в области сельского хозяйства, что отразилось и на оленеводстве. Но в целом здесь все неплохо. Ведь олени – это большая политика.
Валерий ФЕДОРОВ, заведующий лабораторией ЯНИИСХ:
— Развитие оленеводства – это политический вопрос. Он связан с сохранением национального уклада жизни коренных народов Севера. Именно в рамках оленеводства, где по объективным причинам у северных народов нет конкуренции с другими национальностями, они могут сохранять свою культуру, традиции, сложившийся веками уклад жизни. Но если смотреть более масштабно, то оленеводство – это большая политика. Если отрасль перестанет существовать, то с огромных территорий севера России исчезнут люди. А тут может появиться пример Антарктиды, где нет постоянных жителей. Антарктиду сегодня осваивают всем миром. А чем российский Север будет от нее отличаться, если здесь исчезнут оленеводы?
— Вы говорите о том, что оленеводы сегодня выполняют функции освоения приграничных территорий. Государство как это ценит?
— Конечно, хотелось бы, чтобы государство больше помогало оленеводству. Но в целом отрасль содержится лучше, чем многие другие в сельском хозяйстве. Прежде всего, это связано с распространением оленеводства по всему российскому Северу. Но до сих пор ни на уровне Российской Федерации, ни в республике не принят закон об оленеводстве. Он должен закрепить статус отрасли, защитить традиционный уклад жизни оленеводов. Но вы же понимаете, что этот закон может стать преградой для промышленного освоения территории. Видимо, поэтому он до сих пор не принят.
Я не хочу рассматривать политические аспекты проблемы, я ученый. На своем уровне мы должны помочь отрасли сохраниться. Одна из основных задач нашей лаборатории – селекционно-племенная работа. В 1985 году в СССР, в том числе благодаря ученым нашего института, были официально утверждены четыре породы оленей. Самая большая по численности порода — ненецкая – порядка 700 тысяч голов, их разводят в европейской части России, Ямале, Югре и Таймыре.
На территории Якутии разводят три породы северных домашних оленей- эвенская, эвенкийская и чукотская. Поголовье оленей Якутии насчитывает около 155 тысяч голов, из которых 90 тысяч оленей эвенской породы, 40 тысяч эвенкийской, это олени транспортно-мясного типа телосложения. Они самые крупные, что необходимо в условиях территории обитания. Кроме того, те, кто разводит эвенкийскую породу, активно занимаются охотой. И им нужны сильные вьючные и ездовые олени. Чукотская порода оленей (народное название харгин), это олени мясного типа телосложения. В настоящее время чукотские олени в республике разводятся только на территории Нижнеколымского улуса, поголовье составляет более 20 тысяч голов.
Каждая порода была выведена народом под себя, под конкретные условия местности. Чукотские олени менее подвижны, их пасут пешком. А эвенскую породу пасут на оленях. Поэтому, когда проводились межпородные скрещивания, то оленеводы быстро отказались от такой практики: чукотские не сдвинутся с места, пока не объедят все вокруг, а эвенские активно двигаются. Таким разношерстным стадом трудно управлять. Человек должен как можно меньше вмешиваться в породу, при этом, не допустив ее вырождения.
— А угроза вырождения есть?
— Из-за большой территории и удаленности стад друг от друга примерно раз в два-три года они обмениваются «хорами» – быками-производителями. Также идет обмен между улусами и даже регионами. В прошлом году алданских оленей покупали сахалинцы, чукотские оленеводы очень любят харгинов. В 60-70-е годы в Якутию завозили оленей из Тофаларии (тофы – народность в Иркутской области). У них были самые крупные в мире северные олени. Их перевозили для селекции в нашу таежную зону. В результате наши олени стали немного крупнее, но не принципиально.
Вообще есть такой закон Бергмана, который гласит: чем севернее ареал обитания животного, тем оно крупнее. Он прослеживается на примере волков, медведей, лосей… Но с оленями закон Бергмана не работает: чем севернее обитает это животное, тем оно мельче. И стараться изменить этот принцип вряд ли стоит. К примеру, если важенка – взрослая олениха – весит меньше 85 кг, она не выживет. У нее просто не хватит сил, чтобы добыть себе достаточно корма. Если больше 120 кг, тоже не выживет – опять нужного количества корма не добудет. Так что природа без нас все рассчитала.
Наша задача – стараться улучшать породу в части ее выживаемости в данных условиях обитания и чтобы приплод был хороший. Ну и, конечно, стараться в рамках разумного увеличить живой товарный вес. Оленеводство — очень скороспелая отрасль сельского хозяйства. Есть расчеты, показывающие, что из тысячи оленей на забой без угрозы потерять стадо можно отправлять до 430 голов, из которых 350 – молодняк этого года, остальные 80 – выбраковка – старые, покалеченные особи. Вес взрослого оленя составляет 90-100 кг, а молодняк при кочевом оленеводстве к октябрю-ноябрю набирает 50-60. При дополнительном кормлении молодняк набирает по полкило в сутки. И предложение нашего института: если хотя бы пару месяцев его усиленно кормить, то к декабрю-январю он будет весить уже килограмм 85 и больше.
Проблема в том, что у Якутии с ее огромной территорией и плохой логистикой просто нет возможности обеспечить дополнительными кормами многотысячные оленьи стада. В скандинавских странах, к примеру, ведется изгородное оленеводство. Есть такие предложения и у нас в республике. Но, как я уже сказал, трудности с кормами и их доставкой. Хотя при содержании стад в загонах не только можно увеличить живой вес, но и значительно сократить потери от хищников.
— Валерий Иннокентиевич, какова история возникновения оленеводства?
— Считается, что впервые оленя приручили в Саянах, и оттуда пошло его распространение по всему евразийскому северу. В Якутии насчитывается четыре зоны ведения оленеводства: таежная, горно-таежная, лесотундровая и тундровая. Еще в 90-е специалисты нашей лаборатории совместно с экономистами ЯНИИСХа рассчитали, что для того, чтобы обеспечить себя транспортными оленями, питанием, одеждой и получить какую-то прибыль в таежной зоне стадо должно быть от 500 голов, в горно-таежной от 800, в лесотундровой – не менее тысячи голов и 1200 – в тундровой. Слишком превышать этот стандарт сложно для бригад, поскольку они просто не сумеют обеспечить сохранность оленей. Хотя исключения есть. Например, в Усть-Янском улусе имеются стада больше 2 тысяч голов. В Оймяконском — единственное в России федеральное государственное предприятие «Ючюгейский», где во втором стаде около 2,5 тысяч оленей.
Если в советские времена удавалось сохранить 94-95% взрослых оленей, то сейчас в некоторых случаях этот показатель снизился до 80%. По весне медведи дерут тугутов (новорожденных оленят – С.С.). Но главный урон наносят волки. В последние годы борьба с ними сильно затруднена, и они наносят большой ущерб всему животноводству.
— Может быть, оленеводы сами слишком завышают процент урона, списывая на волков и медведей забой и продажу?
— Такого мы не можем исключить. Но в любом случае естественный урон очень велик. Волки делают от стад большие отколы, угоняя в тундру по 100-200 оленей. Потом они их просто пасут, не давая разбегаться, и постепенно режут, как проголодаются. В силу своих природных качеств волки, наверное, пасут оленей лучше, чем люди (смеется).
— Есть традиционные зоны разведения оленей в Якутии – юг республики, север, северо-восток. Возможно ли расширить ареал домашнего северного оленя?
— Можно, к примеру, за счет Мирнинского района. Там зимует лено-оленекская популяция дикого оленя, но оленеводство не развито. В 50-е считалось, что самого крупного оленя разводят в Сунтарском улусе. В 60-е годы у нас очень было развито оленеводство в вилюйской группе улусов, где насчитывалось 20-тысячное стадо. Таежное оленеводство было и в Мегино-Кангаласском, Амгинском улусах. Там в лесах хорошо растет ягель, а по берегам много сочной растительности. Нынче домашних оленей здесь нигде нет или практически нет.
Проблема в том, что у нас давно не проводились исследования оленьих пастбищ. В 60-е оленеёмкость Якутии по разным оценкам составляла 370-400 тысяч оленей. А по последним данным в республике можно содержать 210-240 тысяч голов. Это все достаточно условно, поскольку мы не знаем, сколько пастбищ потеряно, в том числе из-за промышленного освоения, пожаров. По Южной Якутии прошла железная дорога, ВСТО, «Сила Сибири», отрезавшие стада от ряда пастбищ. Оленеводы уже не гонят туда оленей, поскольку трудозатраты большие, а пригодные для выпаса участки могут быть незначительными.
К сожалению, в этом районе мы пока не работали. Только нынче собираемся в алданский Хатыстыр. Мы понимаем, что промышленное освоение не может не отразиться на олене. И для его сохранения опять же нужна племенная работа.
Сейчас у нас в республике четыре племенных хозяйства – два по эвенкийской и два по эвенской породам. В прошлом году по заказу Министерства сельского хозяйства мы разработали План племенной работы, по которому к 2022 году у нас должно быть 16 племенных хозяйств. Кроме того, по предложению Минсельхоза РФ мы должны организовать селекционный центр, где будет вестись научно-методическая работа для племенных хозяйств. Нам ставят задачу создать в Якутии и селекционно-генетический центр – совершенно новое направление научных исследований. Но пока все упирается в нехватку финансирования.
— Валерий Иннокентьевич, ежегодно на развитие оленеводства в Якутии тратятся сотни миллионов, если не миллиарды рублей. Когда будет экономическая отдача и вообще возможна ли она?
— Наверное, не секрет, что мясо нашего оленя, который питается только естественной пищей, по вкусовым качествам считается лучшим в мире. Оленину можно есть хоть несколько раз в день — и никакого вреда для здоровья не будет, потому что мясо диетическое. При этом себестоимость производства достаточно низкое. Но все упирается в ту же логистику. Очень трудно и дорого вывезти оленину из тундры и тайги на экспорт, где сейчас мода на органическую пищу. Поэтому в Китай отправляют лишь панты, сухие рога и половые железы, используемые в медицине. Борис Ануфриевич Николаев, бывший заместитель министра сельского хозяйства республики, предлагает внедрить промышленное оленеводство. Содержать в изгороди до 200 голов оленей и получать продукцию у живого оленя, а не только у мертвого как сейчас. То есть это ферма, которая будет давать молоко, ценную сыворотку крови, панты. Пока у этого проекта нет финансирования.
— Оленей нужно не только разводить и охранять, но и лечить. Какие здесь угрозы?
— Наша лаборатория занимается и профилактикой бруцеллеза. Это инфекционное заболевание через мясо, молоко и шкуры передается человеку. Сами олени могут им заразиться от других особей или, просто питаясь в районах, где были заболевшие животные. Это серьезная проблема. Поэтому ее нужно постоянно контролировать, вакцинировать оленей, удалять из стада заболевших. К счастью, это направление финансируется в необходимых объемах, хорошо работают органы ветеринарии. И количество очагов заражения в последние годы сократилось.
— Еще одна проблема – кадры для оленеводства.
— Наша лаборатория не занимается кадрами или изучением бытовых условий оленеводов. Но сама эта отрасль отличается от любых других. Там нельзя отделить работу от быта, будь то приготовление пищи, сушка одежды или выпас оленей. Все глубоко переплетено и неразрывно связано друг с другом. Поэтому не стоит надеяться, что в оленеводство пойдут люди других национальностей – это традиционный уклад жизни. А с кадрами действительно трудно.
Тем не менее, если поголовье коров в Якутии постоянно сокращается, то оленеводство ведь дает прирост. С ним надо быть очень осторожным: любой непродуманный закон может похоронить отрасль. По статистике в 50-е годы саха были третьими по численности после ненцев и чукчей, кто работал в оленеводстве. А в 60-е годы начали переводить на оседлое скотоводство. В итоге сейчас саха трудно ассоциировать с оленеводством.
Олень – это источник жизни для десятков тысяч людей по всему российскому Северу. Среда его обитания очень хрупка. В оленеводстве много проблем, но, как мы видим в цифрах, в республике оно не умирает, а развивается. Значит выбран верный путь, на котором просто не надо делать резких движений. А изучать надо, изучать, чтобы сохранить. Ведь разве можно представить Якутию без оленей?
Федоров Валерий Иннокентьевич родился в 1966 году в с. Борогонцы Усть-Алданского района. Доцент, кандидат ветеринарных наук, ведущий научный сотрудник, заведующий лабораторией оленеводства и традиционных отраслей ЯНИИСХ им. М.Г.Сафронова. Лаборатория берет свое начало с Булунской опытной станции, которая была создана в далеком 1932 году. В 1956-м станцию включили в состав только что образованного ЯНИИСХ.
Федоров окончил ветеринарный факультет Якутского сельхозинститута и аспирантуру Московской ветеринарной академии. Работал ветеринарным врачом, заведующим кафедрой и деканом ЯГСХА.
Автор более 40 научных статей, монографий, учебных и методических пособий и рекомендаций. По результатам исследований опубликованы научные статьи в ведущих научных журналах России и зарубежных стран. Награжден почетными грамотами и благодарностями Президента РС (Я), Председателя Правительства, Госсобрания (Ил Тумэн), Министерства образования и науки РФ. Отличник сельского хозяйства Республики Саха (Якутия).
