0:06 Виктория Габышева: Здравствуйте. С вами «Вести Якутии» и я Виктория Габышева. У нас в студии находится человек, которого принято называть с приставкой «бывший». Бывший генеральный директор двух заводов — бизнесмен и политик Егор Петрович Жирков.
Егор Петрович, вы были генеральным директором двух заводов: «Базальтовых материалов» (ЗБМ) и «Технологий базальтовых материалов» (ТБМ). ЗБМ ныне действует, процветает и здравствует, а ТБМ проходит процедуру банкротства. Егор Петрович, расскажите, что пошло не так?
0:56 Егор Жирков: Во-первых, я подтверждаю, что нынче я пенсионер. Само занятый человек. Что касается, «Завода базальтовых материалов» — он был начат в 2009 году и введен в эксплуатацию в мае, после Дня Победы в 2010 году, за довольно короткое время. При проекте 60 тыс куб м производства, после модернизации основного производства в 2014 году завод вывели на объем 102 тыс куб м.
Выручка выросла за 2014 год до 500 млн рублей с небольшим на двести с лишним трудящихся. А что касается второго проекта — инновационный проект. Назывался он “Базальтные технологии”. Оператором, то есть ответственным за реализацию проекта было определено юридическое лицо ООО «Технологии Базальтовых Материалов».
Его история на начальном этапе было хорошей. В это время, мы как раз были на волне новых веяний: создания и поддержки со стороны государственных финансоввых институтов и механизмов поддержки инноваций.
Во-вторых, это была хорошая попытка, в содержательном плане, сделать прорыв. И найти свою нишу в новых видах технологического производства.
Проект был поддержан президентом республики Вячеславом Штыровым на специальном совещании, как перспективный и инновационный не только для Якутии, но и для Севера России. И, нацеленным на прорыв в освоении высоких технологий, на инновационное развитие экономики республики.
Старт был дан 12 мая 2010 года. В отличие от ЗБМ, которому весь объем инвестиций в размере 522 млн рублей был предоставлен республиканским институтом развития в лице АО “РИК”, для проекта ТБМ была принята другая схема привлечения инвестиций.
Сперва 150 млн рублей предоставил АО “РИК”, порядка 100 млн рублей мы выиграли в Российском банке развития… льготный кредит со ставкой 8% годовых. И 250 млн рублей займа у РОСНАНО. А потом еще прямые вложения от федеральных институтов развития.
То есть, были привлечены не только республиканские деньги. Основные вехи продвижения этого проекта следующие: 2010 года – старт, 2012 году в июле месяце 24 числа состоялся запуск пилотной части завода по производству базальт-непрерывной нити волокна.
А в декабре того же 2012 года смогли запустить технологическую линию по выпуску базальтокомпозитной арматуры.
К этому времени по всей России, по производству подобной продукции, было всего шесть-семь предприятий. Этот завод был в числе передовых. На Дальнем Востоке была попытка запуска подобного предприятия, но к сожалению проект утух раньше.
7:00 Виктория Габышева: Но, если все так было хорошо, то почему в настоящее время банкротится предприятие и почему вы ушли?
7:10 Егор Жирков: Причин три. Во-первых, власть поменялась в республике. Был Штыров, который содержательно, и целенаправленно поддерживал и продвигал проект.
Другие две причины — объективная и субъективная.
Объективная: в конце 2014 года, когда от республики были вложения порядка 500 млн рублей, в лице АО «РИК» и «РИК+» и порядка 600 млн рублей от федеральных структур. Произошло событие, которое предопределило в дальнейшем невозможность привлечения кредитных ресурсов — девальвация рубля. Это в декабре. Это вы знаете.
Третья причина — субъективная, изменилось отношение руководства республики к проекту.
Оно стало невнятным, а потом и вовсе стало негативным. Можно ли было далее продвигать проект? Ведь было уже вложено более миллиарда рублей, но еще требовалось порядка 250-300 млн рублей. Мы так и не довершили инвестиционные вложения.
Для того, чтобы найти выход, я со своей командой, а также с чиновниками из нашего правительства начали искать «выходы» на Внешэкономбанк. Прошли все экспертизы, но за проект не поручился АО «РИК».
Выходили на Российский Фонд Прямых Инвестиций. Он мог выкупить полностью наш проект. И мог бы масштабировать ТБМ на весь Дальний Восток. И даже скажу, могло быть российско-корейское или российско-китайское предприятие сделать. Но к сожалению, не получилось.
Была третья попытка поиска инвестиций. Мы провели большую работу, чтобы в числе первых, войти в перечень организуемых-намечаемых территорий опережающего развития (ТОСЭР). В министерстве развития Дальнего Востока, мне говорили: «Вы, Егор Петрович, в первой тройке будете ТОСЭР, если ваше правительство поддержит проект».
11:59 Виктория Габышева: С вашей стороны были какие-то попытки предприняты, чтобы ТБМ не обанкротился?
12:05 Егор Жирков: С банкротством есть довольно странные явления. Формальным поводом стала просроченная задолженность, более 4 месяцев, на семь с лишним миллионов рублей уральской компании.
Этот долг перекупил себе АО «РИК» и затем настоятельно инициировал банкротство.
Несмотря на то, что долг в семь с лишним миллионов рублей был погашен ко дню суда, он настоял на введении процедуры банкротства.
Мне, например, до сих пор не понятны внутренние мотивы руководства «РИК» : зачем, будучи главным кредитором, будучи основным участником в уставном капитале добиваться банкротства…
12:57 Виктория Габышева: Егор Петрович, а с вашей стороны предпринимались ли какие-то попытки, чтобы изменить ситуацию, чтобы ТБМ не банкротили?
13:10 Егор Жирков: В 2015 году до конца августа, сентября были предприняты на разных совещаниях, со своей командой, такие попытки предпринимали. Предлагали довольно нестандартные поиски выхода из сложившегося положения.
То есть, это не привлечение банковских кредитов, которое усугубляло бы ситуацию. Искали выход или на Внешэкономбанк, например, на федеральные институты развития и даже Агентство стратегических инициатив провело экспертизу проекта, само же оплатило его…
Оставался только один шаг — гарантия республиканского бюджета или поручительство со стороны регионального финансового института, ну как и во всех других субъектах.
К этому времени на Дальнем Востоке Внешэкономбанк выдал по аналогичным видам деятельности порядка 100 млрд рублей… Но в нашей республике ни на один проект ни копейки не инвестировали. А ведь мы могли стать первыми получателями тех миллиардов ВНЕШЭКОНОМБАНКА.
Но, к сожалению, камнем преткновения стала несогласие руководства «РИКа» выступить поручителем проекта. При этом они знали, что если Внешэкономбанк стал бы основным кредитором, то все займы «РИК» были бы перекуплены. Вот что интересно.
И второе. Этот проект мог бы полностью выкупить Российский фонд прямых инвестиций.
16:19 Виктория Габышева: У нас в республике развита добыча полезных ископаемых: есть у нас золото, алмазы, практически вся таблица Менделеева.
Но, у нас нет переработки, по крайне мере так считается. Тем не менее, заводы базальтовых материалов: и ЗБМ, и ТБМ показали, что у нас есть материал, который находится буквально под ногами, и опыт показывает, что он мог бы составить конкуренцию по прибыли и золотодобывающей промышленности. В любое производство в начале нужно вложить большие средства для того, чтобы оно заработало в полную силу. Сколько бы потребовалось времени для ТБМ, чтобы оно вышло в плюс?
17:40 Егор Жирков: Вы подметили в своем вопросе отсутствие производства перерабатывающего характера.
Особенность обоих проектов ЗБМ и ТБМ, выпускающих базальто-композитную продукцию, а именно базальто-композитную арматуру, как конечной продукции — высокотехнологичность. Оно могло дать в перспективе более высокую добавленную стоимость. Срок окупаемости — восемь-десять лет по инновационным проектам.
Об этом знали все участники проекта, в том числе «РИК». На примере, ЗБМ — вложения более 500 млн рублей, а в 2014 году выручка уже составила 520-530 млн рублей. Но при этом, были операционные расходы и налогов заплатили на 130 млн рублей.
Рентабельность составила 16-20 процентов. По ТБМ рентабельность чуть ниже, так как это инновационное направление, но там перспектив больше, при увеличении объема выпускаемой продукции.
Можно было не только потребности республики обеспечить, но и в перспективе на внешние рынки выйти.
Также в перспективе можно было расширить номенклатуру продукции завода, например, производить базальто-композитные трубы для нужд ЖКХ, нержавеющие, долговечные по сравнению с металлической трубой.
20:26 Виктория Габышева: Получается, «Завод базальтовых материалов» был одним из крупнейших в республике производственным предприятием, которое, не только было самоокупаемым, но и приносило прибыль. Что было после того, когда вы ушли или вернее сказать «вас ушли»?
21:19 Егор Жирков: «Завод базальтовых материалов» работает. Люди видят, что в городе каменные дома «одеваются» в базальтовые плиты марки «Сахабазальт».
Но, для сравнения скажу, после того, как меня «ушли» в 2015-2016 годах объем выпуска продукции составил порядка 60-70 тыс куб м. Но я могу ошибаться в этих цифрах. Без всякой скромности скажу, что при мне, объем меньше ста тысяч не упал бы.
Что касается ТБМ, то здесь все наоборот. С конца 2014 года кривая пошла вниз. В 2015 году руководство АО «РИК» добилось введения процедуры банкротства и сейчас предприятие находится на последнем этапе конкурсного производства.
Балансовая стоимость имущества ТБМ составляет порядка 1 млрд 200 млн рублей.
23:15 Виктория Габышева: Наверное, здесь уместно вспомнить еще об одном вашем замысле: о модернизации горно-перерабатывающего предприятия «Сарылах-Сурьма». Некоторые средства массовой информации прямо ставили вам в вину, что предприятие не оправдало крупных вложенных инвестиций. Какова дальнейшая судьба этого предприятия?
23:45 Егор Жирков: В 2000 годы работал в Москве: в последний год президентства Ельцина и в первый год президентства Путина. Потом, семь лет я работал в Оймяконе, в Усть-Нере. Руководил сурьмяным комплексом.
Вначале было предприятие ЗАО «Сарылах-Сурьма», потом организовали предприятие ООО «Звезда» и за семь лет мы добились больших продвижений.
В принципе, предприятию тогда было непросто держаться на плаву, так как это было сложно после кризиса золотодобывающей отрасли.
Во-первых, истощались запасы на разработанной глубине шахты. Мы смогли дать импульс развития при некрупных вложениях. И в первой тройке республиканских предприятий мы получили тогда пятилетний кредит на 125 млн рублей от Сбербанка, и ещё порядка 114 млн рублей был товарный заем республики в виде горюче-смазочных материалов.
Кстати говоря, все они были досрочно возвращены, все эти суммы. Тогда я смог организовать работы по углублению шахты. Она была на глубине 300 метров, а мы ее углубили еще на 100 метров. На отметке 329 метров, мы «проткнули» вечную мерзлоту.
Во-первых, мы вышли на новые пласты и обеспечили сырьем Сарылахскую шахту на десяток лет. Во-вторых, я восстановил брошенный около десяти лет назад рудник Сынтачан — 700 км от Усть-Неры. Это сколько бригадам надо ездить по бездорожью. Восстановили за один сезон. Там очень богатое золотом и сурьмой месторождение. Думали о выходе на металлургическое производство с прицелом на экспорт. И кстати, говоря вышли на экспорт.
Продавали английской фирме «Воган», который имеет офис в Лондоне. В итоге, что получилось: самые крупные, сложные вопросы были решены: углубление шахт, восстановление рудника, выход на экспортные рынки, и к тому же предприятие работало своими оборотными средствами.
Но, как говорится, когда наступила пора собирать урожай доли республики в ООО «Сарылах-Сурьма» и ООО «Звезда» по 40 процентов продали по неадекватно низкой цене. Владельцем стала фирма «Геопромайнинг», зарегистрированная в оффшорной зоне на Британских Виргинских островах.
Это случилось с ведома руководства республики. Мной был инициирован протокол объединения двух компаний, с последующим их акционированием, и объединенным капиталом по 400 млн рублей чистых активов с каждой стороны, то есть вывести на миллиардную капитализацию. И потом уж, если приспичило продать его.
А тут оставили все как есть и продали по очень заниженной цене. Но, действительно, потом туда пришли крупные деньги. А до этого со стороны республики были совсем не крупные вложения. Несмотря на это получились крупные результаты. Потому что, цены на золото на мировом рынке выросли больше чем в два раза. А на сурьмяной концентрат в 3-4 раза…
Свежие данные по компании показывают, что там по добыче и производству сурьмяного концентрата выручка выросла до 4 млрд рублей, а чистая прибыль за отчетный 2015 год выросла до 1 млрд 280 млн рублей.
29:29 Виктория Габышева: Да, с ума сойти. Получается, что республика могла бы сама владеть этими деньгами, это вам и рабочие места и в принципе прибыль большая. А продали за три копейки…
29:50 Егор Жирков: Совсем не за три копейки… Доля в одной компании стоила как элитная 1-комнатная квартира, а другая доля по стоимости была равна очень даже элитной 4-комнатной квартире…
30:08 Виктория Габышева: И это конечно печально. И не зря, я сейчас вспомнила о Сарылах-Сурьма, потому что возможно такая же ситуация складывается с ТБМ?
30:20 Егор Жирков: Здесь для меня важна правда жизни! Состояние дел с ТБМ меня волнует потому что оно может закончиться очень бездарно. Потому что покупателей на инновационное производство в республике нет. Я подчеркиваю, что все вложенные деньги до каждого миллиона рублей, до ста тысяч рублей — все эти средства пошли в дело. У меня философия такая — не злоупотреблять. Но по бросовой цене продавать производство — нехорошо.
32:08 Виктория Габышева: А почему вы думаете, что активы будут распродаваться по заниженной цене?
32:15 Егор Жирков: На то есть основания. В сентябре, по-моему, в первой половине было у меня общение с конкурсной управляющей, и в результате у меня сложилось такое ощущение, что руководство «РИК» и внешний управляющий могут специально многократно занизить оценку активов.
В результате у меня сложилось такое ощущение, что руководство «РИК» и внешний управляющий могут специально многократно занизить оценку активов
32:49 Виктория Габышева: Ну вот, удивительно, убивают «дойную корову», получается. У вас нет сомнений, что это делается специально в интересах третьего лица? Кто стоит за всем этим, кому это выгодно?
33:22 Егор Жирков: На это мне сказать нечего. А скажу другое… Меня волнует вопрос, что меня преследуют и это делает руководство «РИК» в лице Петра Алексеева. Они закошмарили ТБМ, теперь меня.
34:31 Виктория Габышева: А вам не кажется, что за фигурой Петра Алексеева — генерального директора «РИК» стоит более значительная фигура?
34:41 Егор Жирков: Без комментариев.
34:44 Виктория Габышева: Один из самых главных оппонентов в СМИ это Виталий Обедин, который утверждает, что ТБМ только пассивный потребитель государственных средств… Я вот как-то читала его материалы и из этого можно было такое заключение сделать. Вы бы не хотели встретиться у нас в студии на дебатах с Виталием Обединым?
35:10 Егор Жирков: Кстати говоря, он прав, потому что инвестиционный период не завершился, потому что запуска производства промышленного не было, а была только пилотная часть… Что касается дебатов, то я со своей стороны никаких препятствий не вижу и готов участвовать в дебатах…
36:09 Виктория Габышева: Так что, Виталий, ждем тебя на дебатах. Здесь, у нас в студии.
